Поэт, мечтавший стать контрабандистом

Эдуард Георгиевич Дзюбин родился в одесской еврейской семье. Жили они на Базарной улице. Отец - Годель Мошкович (Моисеевич) Дзюбан (Дзюбин) служил приказчиком в магазине одежды. Мать, Ита Абрамовна (Осиповна) Дзюбина (урождённая Шапиро) – домохозяйка.

Я не запомнил – на каком ночлеге
Пробрал меня грядущей жизни зуд.
Качнулся мир.

Звезда споткнулась в беге
И заплескалась в голубом тазу.

Родители хотели сделать из него коммивояжера, страхового агента или приказчика - он убегал из реального, ремесленного, землемерного училища, на море.

Но Эдуард так и не научился плавать: он с девятилетнего возраста и до смерти в 39 лет страдал жестокой бронхиальной астмой.

«Но это такая трудная жизнь — родиться в затхлой мещанской квартире, читать Кузмина, писать газеллы о «гашише в тиши вечерних комнат», чувствовать в себе дар, то есть мечтать о славе, а затем, отказавшись от всего, увидеть новое значение вещей. Может быть, Эдуард Багрицкий — наиболее совершенный пример того, как интеллигент приходит к коммунизму…», — писал Юрий Олеша.

Тридцать лет прожил поэт в Одессе:
Так бей же по жилам,
Кидайся в края,
Бездомная молодость,
Ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась
Кровь человечья,
Чтоб выстрелом рваться
Вселенной навстречу.
Чтоб волн запевал
Оголтелый народ,
Чтоб злобная песня
Коверкала рот,-
И петь, задыхаясь,
На страшном просторе:
- Ай, Черное море,
Хорошее море!..

Багрицкому не в чем было выйти на улицу, и жена сшила из старой юбки штаны-галифе; денег в семье не было, в газете "Моряк" с поэтом расплачивались черным кубанским табаком, ячневой кашей и соленой камсой.

На Молдаванке поэт жил с семьей (сыну шел уже пятый год) в постройке, похожей скорее на сарай; на полу стояло корыто: крыша вечно протекала.

Прозаики и поэты "одесской школы" (В. Катаев, Ю.Олеша, И.Ильф, Е.Петров, Л.Славин, С.Кирсанов, В.Инбер) в самом начале 20-х годов покинули Одессу.

В конце 1925 года Валентин Катаев приехал из Москвы специально за Багрицким: "Собирай вещи, Эдя, я купил для тебя билет", тот послал телеграмму жене: "Собирай барахло Хапай Севку Катись Москву". Багрицкий долго уверял телеграфистку, что иначе в Одессе не поймут...

Поселились Багрицкие в Кунцево, под Москвой, где снимали половину избы. Там была написана поэма "Дума про Опанаса".

Эдуард Багрицкий был блистательным переводчиком Роберта Бернса, Томаса Гуда и Вальтера Скотта, Джо Хилла и Назыма Хикмета, Миколы Бажана и Владимира Сосюры.

Главное хобби: птицы и рыбы, которым посвящено немало стихотворений. Некоторые рыбоводы считали поэзию Багрицкого блажью, оправдание находили лишь в плане приобретения средств для покупки рыбы.

Среди натуралистов-профессионалов он считался знатоком высокого класса, ихтиологи обращались к нему за консультациями. Валентин Катаев в книге "Алмазный мой венец" вывел Багрицкого под именем "Птицелов".


Об эрудиции Багрицкого ходили легенды, его феноменальная память хранила тысячи поэтических строк, остроумие поэта не знало пределов, доброта его согрела не одного поэта.

16 февраля 1934 года, после того как заболел в четвертый раз воспалением легких, Эдуард Багрицкий скончался. За гробом поэта с шашками наголо шел эскадрон кавалеристов.