Праздник со слезами на глазах

Я родился в 1948-ом. Через три года после окончания войны. У моего деда были самые близкие друзья – военные моряки. Тогда часть кораблей базировалась в Одессе. Полагаю, до восстановления всего разрушенного в Севастополе.

В мою память, четырехлетнего пацана, навсегда врезалось одно домашнее застолье. Пришли офицеры в белых кителях с кортиками. С цветами для мамы и бабушки. На праздничных мундирах звенели ордена и медали. Правда, признаюсь, меня больше интересовал кортик.

Первый тост был «С палубы!». Они ставили бокалы на пол, а потом резко выпивали. Молча. Теперь понимаю: вспоминали своих друзей. Тех, кого уже не вернешь. И дни войны. Разные. Потом дед заводил патефон, ставил пластинку и начинались танцы. Эти, тогда еще молодые офицеры-фронтовики, отплясывали какой-то быстрый танец. С возрастом понял: фокстрот.

А ближе к вечеру звучал голос Марка Бернеса: «Через горы реки и долины, по путям дорогам фронтовым, мы вели машины, избегая мины…» и дальше хором подпевали пластинке: «Ах, путь дорожка, фронтовая, нестрашна нам бомбежка любая. А умирать нам рановато, есть у нас еще дома дела!».

Напомню. Это были боевые офицеры. Прошедшие войну, кто с сорок первого, кто на год-два позже. Они видели все, что было тогда с июня сорок первого по май сорок пятого. И потери друзей и родных еще не потеряли своей трагической остроты. Они стояли в глазах. Жгли сердца. Не давали спуску памяти ни днем, ни по ночам. Но в этот день, 9 мая, радовались Победе. Общей. И – личной. Потому, что были все эти тяжкие месяцы там, на войне.

Когда я сегодня слышу от некоторых, что 9 мая – это не Праздник, а поминальный день, и, что нечего его отмечать, как Праздник, я вспоминаю этих молодых и средних лет морских офицеров, лихо отплясывающих у нас в большой комнате фокстрот. И их хрипловатые голоса, подпевающие Марку Бернесу и его «Землянке».

С Праздником вас, одесситы. С Днем Победы.