Градоначальник Одессы усмотрел профанацию христианства в городском театре
Газета «Русь» по следам скандала опубликовала статью. В ней говорилось:
профанацию христианства в том, что известный артист Адельгейм в роли Уриэля Акосты гримируется так, что его облик становится схожим с обликом Христа. Градоначальник также находит кощунственным костюм артиста: туника с широкими рукавами или хитон, подпоясанный шнуром наподобие католических монахов. Полагая, что в таком одеянии портреты Адельгейма могут быть принимаемы публикой за картины изображающие Иисуса Христа перед Пилатом или «Моление о Чаше», Набоков запретил артисту гримироваться и фотографироваться в подобном виде.Пострадавший артист – известный трагик Роберт Львович Адельгейм (1860 – 1934). Его брат Рафаил Адельгейм также был известным актером.
Уриэль Акоста (настоящее имя Габриэль да Коста) – португальский марран (еврей, принявший католичество), голландский философ, предшественник Баруха Спинозы. Он вернулся в иудаизм, но был изгнан из общины за еретические взгляды и несоблюдение еврейских религиозных законов. Его женитьба не могла состояться; родня отвернулась от него; его все избегали, уличные мальчишки преследовали и оплевывали. В 1640 году отлучение было снято после того, как Акоста публично отрёкся от своих взглядов, его, как кающегося еретика, подвергли 39 ударам плетью, и все прихожане переступили через него (то есть символически попирали ногами) при выходе из синагоги.
Дух Акосты был сломлен. Он составил автобиографию под заглавием "Exemplar humanae vitae" (образец человеческой жизни), в которой нападает на ортодоксальный иудаизм; затем, зарядив два пистолета, он подстерег на улице своего врага — фанатичного родственника, виновника всех его невзгод, чтобы отомстить ему, и выстрелил в него, но промахнулся, а вторым зарядом застрелил себя.
Драму «Уриэль Акоста» написал Карл Фердинанд Гуцков (1811-1878) – немецкий писатель, драматург и публицист. «Уриэль Акоста» – его лучшее и наиболее известное произведение – принадлежит к особому типу исторической трагедии, где центральное место занимает борьба идей, интеллектуальная дискуссия. Пьеса написана в 1846 году; премьера состоялась в декабре того же года на сцене Дрезденского придворного театра. Спектакль прошёл с большим успехом, уже в следующем году трагедия поставлена в Берлине и Лейпциге, наряду с пьесами Шиллера, заняла почётное место в германском репертуаре, переведена на основные европейские языки и с триумфом прошла по Европе.
Уриэль Акоста, наряду с Гамлетом, Отелло, Чацким, Карлом Моором, входил в число коронных ролей знаменитых русских трагиков-гастролёров, таких как Мамонт Дальский, Роберт Адельгейм, Адольф фон Зонненталь... Очень забавен, но реалистичен рассказ Александра Куприна «Как я был актёром», где действие вращается вокруг постановки «Уриэля Акосты» в провинциальном театре в «скверном южном уездном городишке»: «В спектакле меня употребляли ещё два раза. В той сцене, где Акоста громит еврейскую рутину и потом падает, я должен был подхватить его на руки и волочить за кулисы. В этом деле мне помогал пожарный солдат, наряженный в такой же чёрный саван, как и я. Уриэлем Акостой оказался тот самый актер, что сидел давеча... на скамейке; он же был и известный харьковский артист Лара-Ларский. Подхватили мы его неловко – он был мускулист и тяжел, – но, к счастью, не уронили. Он только сказал нам шёпотом: "Чтоб вас чёрт, олухи!" Так же благополучно мы его протащили сквозь узкие двери, хотя долго потом задняя стена древнего храма раскачивалась и волновалась».
Будущие актеры родились в Москве в семье врача. Рафаил Адельгейм окончил Московскую консерваторию по классу рояля. Роберт обучался пению в Италии, после чего окончил Московское императорское техническое училище, где получил звание инженера-технолога и награду за успехи в учебе. Театральное образование братья Адельгейм получили в Австрии, где занимались на отделении драматического искусства Венской консерватории. По окончании консерватории (на конкурсном выпускном экзамене Роберт был 
удостоен первого приза, Рафаил — второго), братья работали порознь в театрах Австрии, Германии и Швейцарии. После возвращения в Россию приступили к переучиванию классического репертуара на русский язык. Братья Адельгейм работали, полагаясь не только на интуицию и наитие, но тщательно отделывали роли, работали «по-немецки», как часы. Блестящий репертуар обеспечил им успех у публики, их ждали в самых глухих уголках России. Играя в трагедиях «высокой классики», они поднимали сценическую и зрительскую культуру.
С 1895 года братья работали в основном вместе. Роберт Львович играл роли героев, а Рафаил Львович, также исполняя героические роли, еще и выступал характерным артистом.
Роберт Адельгейм, исполнивший ряд трагических ролей (Эдип, Отелло, Уриэль Акоста, Карл Моор), славой был обязан не трагическому темпераменту, но высокой актерской технике, совершенному владению голосом, мимикой, жестом. Рафаил Адельгейм, не повторяя брата, шел к созданию трагического образа через характерность. Лучшие его сценические работы — Яго, Шейлок, король Лир, а также эпизодическая роль Бен-Акибы из спектакля «Уриэль Акоста».
Сценической техникой трагического актера братья владели в высшей степени. Например, в спектакле «Уриэль Акоста» перед сценой проклятия Роберт Львович снимал грим и лишь слегка пудрил лицо, чтобы оно при свете прожекторов не блестело от вазелина. Юдифь после второго приказа раввина отходила от Акосты, и он чуть-чуть бледнел. А после реплики Юдифи: «Ты лжешь, раввин!» лицо его вспыхивало, как у молодой девушки. И, наконец, в сцене отречения он бледнел так сильно, что казался мертвым. Рафаил Львович в той же пьесе играл небольшую роль дряхлого раввина Бен Акибу. Но какое богатство и разнообразие интонаций было заложено в двадцати двух стихах, заключающих в себе силу и бессилие, «Иногда звук его голоса совсем замирал, но как бы тихо ни произносил Рафаил Адельгейм свой текст, задыхаясь и кашляя, ни одно слово не пропадало, не застревало у рампы».
Поразительно звучала фраза Акосты, прерывающая рев фанатиков: «Молчите все-е». «Сколько музыки было вложено в эту фразу и какой она была окрашена силой, волей, страстью». И после этого следовало падение по ступенькам из-под колосников к порталу.
Об их работоспособности и ответственности перед актерским искусством ходили легенды. В 1905 в Петербурге 
отмечалось десятилетие их творческой деятельности. К юбилею они успели 130 раз сыграть Отелло, Гамлета – 113, Короля Лира – 77, Венецианского купца – 77, Ричарда III – 15, Уриэля Акосту – 150, Фауста – 45, Разбойников – 154, Царя Эдипа – 40, Ревизора 25 раз.
При очень большой, даже изысканной вежливости по отношению к товарищам по труппе никакого с ними амикошонства. Молчаливые, особенно Роберт Львович, они почти не разговаривали на посторонние, не касающиеся спектаклей темы. И часто актеры труппы, кроме указаний на репетициях, слышали от гастролеров только «здравствуйте» и «до свидания».
Подводя итог творческой деятельности братьев, известный актер А. А. Сумароков говорил:
В 1934 Роберт Львович попал под автобус и 19 декабря скончался. В апреле 1938 Рафаил Львович отметил 50-летие своего служения сцене. 17 августа скончался от сердечного приступа.
