ГРАД » Этот день в истории Одессы » Титаны фортепиано, подобные Гилельсу, рождаются раз в столетие
Титаны фортепиано, подобные Гилельсу, рождаются раз в столетие
Творчество Эмиля Гилельса относят к наивысшим достижениям музыки XX века.Есть в мире много талантливых пианистов и несколько больших мастеров, которые возвышаются над всеми. Эмиль Гилельс — один из них...
«Юманите»
Родители Гилельса не были музыкантами-профессионалами, но музыку в семье любили. Отец, Григорий Григорьевич Гилельс, работал бухгалтером на сахарной фабрике, мать, Эсфирь Самойловна Замощина, была домохозяйкой.
В доме стояло фортепиано, и это обстоятельство сыграло не последнюю роль в судьбе будущего артиста:
В детстве я мало спал, – рассказывал позднее Гилельс. Ночью, когда все уже стихало, я доставал из-под подушки папину линейку и начинал дирижировать.
Маленькая темная детская превращалась в ослепительный концертный зал. Стоя на эстраде, я чувствовал сзади себя дыхание огромной толпы, впереди в ожидании замер оркестр. Я подымаю дирижерскую палочку, и воздух наполняется прекрасными звуками. Звуки льются сильней и сильней. Форте, фортиссимо!
...Но тут обычно приоткрывалась дверь, и встревоженная мать прерывала концерт на самом интересном месте: – Ты опять размахиваешь руками и поешь по ночам вместо того, чтобы спать? Ты опять взял линейку? Сейчас же отдай и усни через две минуты!
Маленькая темная детская превращалась в ослепительный концертный зал. Стоя на эстраде, я чувствовал сзади себя дыхание огромной толпы, впереди в ожидании замер оркестр. Я подымаю дирижерскую палочку, и воздух наполняется прекрасными звуками. Звуки льются сильней и сильней. Форте, фортиссимо!
...Но тут обычно приоткрывалась дверь, и встревоженная мать прерывала концерт на самом интересном месте: – Ты опять размахиваешь руками и поешь по ночам вместо того, чтобы спать? Ты опять взял линейку? Сейчас же отдай и усни через две минуты!
Когда мальчику было пять лет, его отвели к преподавателю музыкального техникума Якову Исааковичу Ткачу. Это образованный, знающий музыкант, воспитанник знаменитого Рауля Пюньо. Ткач был строг и требователен в занятиях; Гилельс с самого начала был приучен к работе — регулярной, четко организованной, не знающей ни послаблений, ни поблажек.
Помню свое первое выступление,— писал Гилельс. Семилетний ученик Одесской музыкальной школы, я поднялся на эстраду для того, чтобы сыграть до-мажорную сонату Моцарта. Сзади в торжественном ожидании сидели родители и педагоги. На школьный концерт пришел знаменитый композитор Гречанинов. В руках все держали настоящие программы. На программе, которую я увидел впервые в жизни, было напечатано: «Соната Моцарта исп. Миля Гилельс». Я решил, что «исп.» — это значит испанский и был очень удивлен. Я кончил играть. Рояль стоял у самого окна. На дерево за окном прилетели красивые птицы. Забыв, что это эстрада, я с большим интересом стал разглядывать птиц. Тогда ко мне подошли и тихо предложили поскорее уйти со сцены. Я неохотно ушел, оглядываясь на окно. Так кончилось мое первое выступление.
Я. И. Ткач о своем юном ученике заметил:
Миля Гилельс является по своим редким способностям выдающимся ребенком. Природа одарила его замечательными руками и редким слухом, что свойственно тем, которые родились исключительно для фортепианной игры.
В 13 лет возрасте Гилельс перешел в класс Берты Михайловны Рейнгбальд. Человек большой внутренней культуры, один из лучших преподавателей, работавших в Одесской консерватрии, Рейнгбальд многим помогла своему ученику. Она вплотную подвела его к тому, в чем он более всего нуждался. Главное же, всем сердцем привязалась к нему; не будет преувеличением сказать, что ни до, ни после нее Гилельс-ученик не встречал такого к себе отношения... Чувство глубокой признательности к Рейнгбальд он сохранил навсегда.
Талантами Гилельса восхищался сам Рубинштейн, познакомившийся с юношей во время пребывания в Одессе.
А вскоре к нему пришла слава. 1933 год, Первый Всесоюзный конкурс музыкантов-исполнителей. Один из биографов пианиста рисует следующую картину:
Появление на эстраде хмурого юноши прошло незамеченным. Он деловито подошел к роялю, поднял руки, помедлил и, упрямо сжав губы, заиграл.
В зале насторожились. Стало так тихо, что, казалось, люди застыли в неподвижности. Взгляды устремились на эстраду. А оттуда шел могучий ток, захватывая слушателей и заставляя их подчиняться исполнителю. Напряжение нарастало. Устоять перед этой силой было невозможно, и после финальных звуков «Свадьбы Фигаро» все ринулись к эстраде. Правила были нарушены. Аплодировали слушатели. Аплодировало жюри. Незнакомые люди делились друг с другом своим восторгом. У многих на глазах показались слезы радости. И только один человек стоял невозмутимо и спокойно, хотя все волновало его,— это был сам исполнитель.
В зале насторожились. Стало так тихо, что, казалось, люди застыли в неподвижности. Взгляды устремились на эстраду. А оттуда шел могучий ток, захватывая слушателей и заставляя их подчиняться исполнителю. Напряжение нарастало. Устоять перед этой силой было невозможно, и после финальных звуков «Свадьбы Фигаро» все ринулись к эстраде. Правила были нарушены. Аплодировали слушатели. Аплодировало жюри. Незнакомые люди делились друг с другом своим восторгом. У многих на глазах показались слезы радости. И только один человек стоял невозмутимо и спокойно, хотя все волновало его,— это был сам исполнитель.
На этом триумфы Гилельса не кончились. Минуло три года — у него вторая премия на Международном конкурсе в Вене. Затем — золотая медаль на труднейшем соревновании в Брюсселе. Технического совершенства молодому пианисту помог добиться уже в Москве легендарный Генрих Нейгауз.
Биография Гилельса...— написал однажды Генрих Нейгауз, — замечательна своей неуклонной, последовательной линией роста и развития. Многие, даже очень талантливые пианисты застревают на какой-то точке, дальше которой особенного движения (движения вверх!) не наблюдается. Обратное — у Гилельса. Из года в год, от концерта к концерту его исполнение расцветает, обогащается, совершенствуется.
В 1945 году Гилельс выступил в Потсдаме на конференции глав правительств СССР, США, и Великобритании. Он гастролировал в Италии, Швейцарии, Франции, Бельгии, Австрии, Венгрии, Англии, Японии, Польше, странах Скандинавии.
В 1954 году первым из советских музыкантов выступил в зале «Плейель» в Париже.
В 1955 году стал первым советским музыкантом, приехавшим с концертами в США, где исполнил Первый фортепианный концерт Чайковского и Третий концерт Рахманинова с Филадельфийским оркестром.
Казалось бы, суровый и сдержанный, Гилельс вряд ли мог особенно ярко проявлять свои чувства. Однако его жизненная история обозначена яркими моментами, связанными с женщинами. Не обошлось без трагедий – первая жена, пианистка Роза Тамаркина, рано ушла из жизни, оставив музыканта, не миновавшего порог тридцати лет, вдовцом.
В суровые военные годы случился бурный роман Гилельса с Боней Гиршберг – латвийской еврейкой, коммунисткой, потерявшей почти всю семью в фашистских лагерях.
Боня и Эмиль встретились во время визита виртуоза в Киров, где эмигрантка, почти не знавшая русского, работала медсестрой. Горячее чувство продлилось несколько лет. Свадьбы не вышло – Гиршберг «испугалась» тяжелого нрава пианиста и не смогла связать с ним жизнь.
Эмиль Гилельс нашел семейное счастье с поэтессой, восторженной почитательницей его таланта Фаризет Хуцистовой. Она оставила нам потрясающе систематизированный архив из более чем 11 тысяч документов о жизни Гилельса.
В 1981 году после одного из концертов в Амстердаме у музыканта случился инфаркт. Последнее выступление пианиста состоялось в сентябре 1985 года в Хельсинки.
Эмиль Гилельс умер 14 октября 1985 года от приступа диабета. В его смерти обвиняли некомпетентных врачей, вовремя не оказавших необходимую помощь.
