В Черном море предательски потоплен подлодкой «Милосердный корабль»
«Гибель парохода «Португалия» произвела тяжелое впечатление в Одессе.
«Португалия» была оборудована в плавучий госпиталь в Одессе и в персонал его входило много одесситов; из погибших сестер две одесситки – баронесса Арнсгофен и Медзиховская.»
Газета «Новое время» 3 апреля 1916 года
Об этом писали все российские газеты, да и других государств:
Правительство Российской Империи выразило протест государствам Тройственного союза, назвав произошедшее преступлением. США также выразили протест. Британия объявила капитана подлодки военным преступником.
Вся русская и мировая общественность осудила «позорный поступок варваров». Однако ответа не последовало. Лишь австрийский, германский и венгерский Красный Крест ограничился тем, что выразил сожаление о гибели медицинского персонала.
Пароход «Португалия» до войны принадлежал французской компании „Меssageries Maritimes" и совершал пассажирские рейсы между Марселью, Александреттой, Константинополем и Одессой.
Война застигла его, а также пароход «Экватор» в Одессе. Оба интернированы в одесском порту и были обращены в русско-французские госпитальные суда.
Команда смешанная: русские и французы. «Португалия» имела 6 тысяч тонн водоизмещения, 15 узлов хода и хорошие пассажирские помещения. Внутренние помещения были переделаны по обращении в госпиталь соответственным образом, устроены лаборатории, кабинеты, перевязочные.
Последний рейс был связан с боями в Восточной Турции. Точка назначения – городок Офа, там предстояло забрать раненых. Чтобы их удобнее было доставлять с берега на борт, на промежуточной базе Ризе взяли на буксир три десантных бота и паровой катер.
В прессе сообщали: «Португалия» была признана плавучим госпиталем немцами, болгарами и турками. Это было вполне и безусловно квалифицированное судно, подлежащее охране и пользовавшееся привилегиями по статутам международного права и согласно обычаям войны.
Однако немецкая субмарина U-33 под командой капитан-лейтенанта К. Гансера атаковала судно двумя торпедами. Первая прошла мимо, а вторая попала в середину корабля.
«Португалия» тонула 10 минут. Из 273 человек на борту погибли 105. К счастью, французский матрос Паолини успел обрубить трос, боты на буксире за судном не утащило на дно. Старпом И.Бергманис смог сбросить два плотика. На ботах и плотиках люди продержались, пока не пришла помощь.
Примечательно, что это было первое сознательное уничтожение корабля Красного Креста, демонстративное презрение к международным обязательствам. Ведь «Португалия» имела все признаки госпитального судна: флаги «Красного Креста», белая с красными полосами окраска парохода и белые трубы с красными крестами ясно свидетельствовали о его назначении.
Германское командование потребовало от Гансера объяснений. Он заявил, что в утренних сумерках не разглядел цвета судна и крестов на бортах. Решил, что раз корабль ведет боты с военно-морскими флагами, то везут десант – и торпедировал головное судно.
Однако абсолютно все свидетели подчеркивают: было уже достаточно светло, люди с палубы наблюдали в море перископ. Кроме того, «Португалия» шла освещенной.
В действительности, Гансер был только первым в цепи злодеяний немецких подводников. Немцы после этого случая начали топить госпитальные (и пассажирские) суда с особым азартом. Еще и всплывали, чтобы полюбоваться эффектом – Валентинер, Нойман, Швигер… «Они стали психопатами», – сказано в одном историческом исследовании. После войны наказан никто не был.
В прессе подчеркивалось:
Наряду с протестом Красного Креста в газетах опубликован яркий протест русских женщин:
При атаке на госпитальное судно погибли:
- уполномоченный «Красного Креста» граф Татищев,
- старшая сестра баронесса Мейендорф,
- заведующая бельем Тихменева,
- заведующий хозяйством Левицкий,
- фармацевт Ратвинский,
- помощник капитана Баутц,
- помощник механика Немченко
- офицер Г. Жоржет,
Сестры:
- баронесса Армсгофен,
- Александрова,
- Лихтанская,
- Васильева,
- Авчинникова,
- Воронова,
- Минаева,
- Селява,
- Медзиховская,
- Ющук
- Обольсина
- 20 санитаров, 21 матрос, 19 человек французской команды и 4 человека прислуги.
Из перевязочного отряда «Красного Креста» погибли: врач Кандрышев и сестры княжна Андроникова, Флегинская, Синякова и Озерская.
Известно, что из Одессы были Баронесса Валентина Владимировна Арнсгофен и Генриетта Юлиановна Медзиховская. Кроме того, погибла старшая сестра милосердия баронесса Анна Федоровна Мейендорф, которая в минуту тревоги продемонстрировала потрясающее мужество.
Вопреки всему – грозящей смертельной опасности, запрету старшего врача, который пытался ее вернуть, она бросилась вниз, там располагались каюты медперсонала. Ей удалось разбудить молоденькую медсестру, отдыхавшую в каюте и не знавшую о случившемся, отдать ей спасательный пояс, почти вытолкнуть по трапу наверх. Сама Анна Федоровна выбраться не смогла. Ей было всего 42 года.
С 1882 года ее семья жила в Одессе. Город, в котором Мейендорфы провели 10 лет, стал самым любимым для всей семьи.
Анна Федоровна занималась благотворительностью уже в молодые годы. С началом русско-японской войны баронесса закончила курсы сестер милосердия и с отрядом петербургской общины Св. Георгия отправилась на Дальний Восток.
Уже в Первую мировую, после возвращения к родным в Одессу, она отправила заявление на имя главного уполномоченного Красного Креста с просьбой назначить ее на одно из госпитальных судов. Анна Федоровна любила море, путешествия, не страдала морской болезнью. То, что эта работа была опасна, она осознавала. На вопрос, не страшно ли ей, она отвечала: «Не знаю как вы, а я всегда езжу на войну умирать». Анна Мейендорф искренне считала, что долг каждой сестры милосердия идти навстречу опасности, поскольку она, как и всякий военный, призвана на войну и к смерти надо быть готовой. И несмотря на споры и возражения, изменить мнение Анны Федоровны никому не удалось.
Молодым сестрам, которых она нежно любила, и часто называли дочками, она не раз повторяла: «Умирать стоит спасая других. Иначе обидно…».
