ГРАД » Этот день в истории Одессы » Чужой среди своих
Чужой среди своих
Николай Корнилиевич Бодаревский родился в Одессе 6 декабря 1850 года. Его семья вела родословную от молдавских господарей Чегодар-Бодарескул. Впрочем, отец к моменту рождения Николая носил весьма невысокий чин – титулярный советник. Николай Бодаревский окончил Одесскую рисовальную школу Общества поощрения изящных искусств. Затем прослушал курс в Императорской Академии художеств.Во время учебы получил четыре серебряные медали: две малые и две большие медали Академии «За успех в рисовании», две малые золотые за картину «Давид играет на гуслях перед Саулом».
В 1875 году Бодаревскому Академией присвоено звание классного художника 1-й степени за картину «Апостол Павел объясняет догматы веры перед царём Агриппой».
В 1881 выставил на академической выставке полотна «Преставление св. Николая» и «Перенесение мощей святого Николая в Бари».
Через три года участвует в работе Товарищества передвижных выставок, ежегодно экспонируя портреты и бытовые картины. Товариществу Бодаревский оставался верен до 1918 года, но отношения со многими коллегами не сложились. Передвижники считали его чужаком, приверженцем академических художников. Это определило и восприятие его творчества.
В 1908 году художнику присвоено звание академика Императорской Академии художеств. Наряду с В. М. Васнецовым, М. В. Нестеровым, другими живописцами, Бодаревский участвовал в создании художественного убранства Храма Воскресения Христова (Спас на Крови). По живописным эскизам художника созданы 16 мозаик.
Он писал полотна на исторические и религиозные темы, пейзажи, портреты, в том числе салонные, жанровые сцены, пикантные «ню».
Вот что писала о художнике Вера Третьякова (Зилоти), дочь основателя знаменитой галереи:
Вспоминая о Николае Корнилиевиче Бодаревском через целое полустолетие… должна сказать, что не встречала человека "объективно" более красивого по чистоте линий и тонкости раскраски его скульптурного облика. Он был высок ростом, движения его были пластичны.
Борода и волнистые волосы, зачесанные назад, были русые, с золотистым оттенком, черты лица правильны, нос, в профиль чуть-чуть срезанный вверх, не был лишен оригинальности; глаза светло-карие, тоже золотистого оттенка, были своеобразного разреза, цвет лица светло-терракотово-золотистый. Все былo в гармонии.
Не было ни слащавости, ни банальности. Легко было его себе представить рыцарем, в латах, из какой-нибудь средневековой легенды. Чувствовалось в нем глубокое сознание неотразимости своей красоты. Он брал ее как неотъемлемое и само собой понятное, а потому держал себя скромно. Одевался со вкусом, в гармонии со своей внешностью, все казалось сросшимся с ним самим.
Борода и волнистые волосы, зачесанные назад, были русые, с золотистым оттенком, черты лица правильны, нос, в профиль чуть-чуть срезанный вверх, не был лишен оригинальности; глаза светло-карие, тоже золотистого оттенка, были своеобразного разреза, цвет лица светло-терракотово-золотистый. Все былo в гармонии.
Не было ни слащавости, ни банальности. Легко было его себе представить рыцарем, в латах, из какой-нибудь средневековой легенды. Чувствовалось в нем глубокое сознание неотразимости своей красоты. Он брал ее как неотъемлемое и само собой понятное, а потому держал себя скромно. Одевался со вкусом, в гармонии со своей внешностью, все казалось сросшимся с ним самим.
Скончался в Одессе в 1921 году. Похоронен на 1-м Христианском кладбище. Могила не сохранилась.
